Широко открытое небо - Алексей Стравинский
Три стука. В ответ тишина. Стучит ещё. Внутри послышалась возня.
— Кого черт принёс?
— А ты погляди в глазок, — брякнув Стив.
Щелчок замка. Дверь приоткрылась. Лица не видно.
— Стив, ты? — дверь открылась шире.
Стивен молчит.
— Конечно ты. Только от тебя может так разить.
— Заткнулся бы ты, — не дождавшись приглашения, парень вошёл в квартиру, протиснувшись между дверным откосом и полноватым, низким Джоном.
— Башмаки снимать не учили, свинота? — брякнул хозяин жилья, прикрывая дверь.
Поросячьи глазки Джона полны пренебрежения. Он знает, зачем пожаловал Стивен. Он всегда приходит лишь с одной целью. Никаких вопросов. Немного ожидания.
Закурил и ждёт, опершись плечом в стену, когда — то оклеенную белыми обоями. Те уже давно стали жёлтыми от курева и прикосновений грязными рукми. Та же участь настигла и зубы Джона.
— Если я их сниму — мы оба задохнёмся, поэтому давай не выходить за прежние рамки, — злобно отрезал Стивен.
Джон опустил взгляд на свои потные пятки. Кивнул, сделал затяжку.
— Доставай, — брякнул он, почёсывая лысую макушку.
Стив передав второму телефон. Тот поглядел на него со всех сторон, пошевелил густыми усами и сказал:
— Да на нем кровь, Стиви. — Приподнял бровь, снова крепко затянулся и пустил густую струю дыма.
— А тебе давно не всё равно?
Джон опустил взгляд на телефон, несколько раз подкинул его в руке.
— Полсотни, Стиви, и имей не забывай кое — что: если ко мне кто заявится с вопросами о телефоне — я тебе выдам, не сомневайся в этом. Ты редкостная мразь и я догадываюсь, где ты его взял.
Стив молча протянул руку вперёд, глядя куда — то на пол.
Джон потёр нос тыльной стороной ладони, сунул руку в карман грязных шорт и достав оттуда пару двадцаток и одну десятку. Он даже не рассматривал вариант более высокой цены за телефон. Отдал случайно попавшие в карман деньги и все на этом. Все всегда согласны. Лишь некоторые просят больше, тщетно пытаются сторговаться, и только единицы могут действительно вытрясти из жирного, низкого и лысеющего, вечно воняющего потом человека немного больше. Джон призирает и хает подобных «друзей».
На самом деле телефон можно реализовать за три — четыре сотни. Джон прекрасно это знает, как сейчас, так и в каждый другой раз. До ужаса жадный человек настолько дорожит деньгами, что лишний раз не тратит их на себя самого, если, конечно, дело не касается проституток, наркотиков и пьянок во всевозможных барах.
— Проваливай, — Джон открыл дверь. В душное помещение проник прохладный воздух.
Стив вышел на улицу. Смеркается.
Проваливай.…
Даже такому ничтожеству, такой твари, как Джон он не смог ничего ответить. Как отвратительна, жалка жизнь Стивена. Он зависим от самых гнилых слоёв общества.
Падение продолжается.
Злость приходит вместе с отчаянием. Стивен не знает, на что именно он злится — несправедливость, имеющееся для него общество, на самого себя? Он ощущает эту фоновую энергию, источник которой зарыт глубоко внутри него. Будто бы намагниченные камушки подползли друг к другу вплотную, и их общая сила вызывает вибрацию, источающую зло. Каждый камушек внутри Стива — глоток, сделанный им в разное время жизни. Он глотал свою трусость, свою неуверенность, чужое мнение, свои и чужие страхи, которые породили сотни демонов. Он спрятал это всё глубоко внутри себя. Камни переросли во что — то новое и теперь всё это медленно, но уверенно убивает Стивена.
Он ничего об этом не знает. Он ничего не понимает и просто злится.
Темнота вокруг исправно освещающих улицы фонарей сгущается. Демонам этот свет не страшен. Не полная тьма, разумеется, но не так больно, как при солнце — свете Бога.
Перекусив чем подешевле в одном из ближайших кафе, Стив придёт в ночной парк. В нем он найдёт скамью, на которую свет фонаря падает меньше всего. Закурит. В темноте уголёк будет подолгу стоять в одном положении. Мысли отвлекут его от курения.
Парень двадцати девяти лет — ничего не достигший, ничего не видевший и не сделавший ничего хорошего как для себя, так и для других. Его существование воздействует на людей пагубно. Ну, если только кто-нибудь не откажется от соблазнов вколоть в себя что-нибудь этакое, глядя на Стива, как на последствия соблазна. Ход мыслей был именно таким. Стив не боролся.
3
Грех — вязкая субстанция, склеивающая общество. Чем больше группа людей — тем больше среди них греха. Быть может кто — то примет это слово слишком буквально. Что одному грех — то другому спасение. Все относительно.
Разум и милосердие, внутренняя доброта, понимание, умение поставить себя на место другого человека и борьба с собственным эгоизмом — хороший набор инструментов для работы над вопросом — что есть грех?
Почему люди поступают так, а не иначе? Что ими движет? Может в их хрупком устройстве чего — то не хватает? Вроде всё на месте. Душа у каждого, хоть и разная от времени и действий, но есть.
Глупость, наивность, мечтательность, беспечность — всё здесь.
Как же непрост человек. Кто бы мог подумать!
Гость смотрел на звезды. Там, вверху, целая вселенная! Столько звёзд, столько миров, столько бесконечной красоты! Неподдающиеся воображению пространство, колоссально большие объекты, ослепительно яркие цвета, невероятно красивые краски.…
Сколько энергии….
Человек, взгляни на небо! Посмотри, как много мерцающих огней на чёрном фоне. Каждый из них — целая история, возрастом где в миллионы, а где и в миллиарды лет. Сколько всего древнего, мистического и непостижимого для твоего разума она способна открыть? Всего одна крохотная точка сияющего света!
Не вздумай вламываться в голову ребёнку, который ищет прекрасное в небе. Не заражай его сознание раньше времени. Жизнь сделает это и без тебя.
Гость думал.
Звезды горели и после того, как погасли все огни, сотворённые человеком. Они будут гореть и после того, как угаснет последний импульс в теле последнего человека. Кто теперь будет считать себя выше и важнее всего прочего?
Звёзды были до человека, они будут после него.
Как хорошо, что не все люди такие. Некоторые способны доказать, что они состоят из тех прекрасных тканей, из которых соткана и всё во вселенной.
Человек — самое необыкновенное существо из всех, что Гость видел за свои долгие годы. Он не ожидал столкнуться с таким количеством граней, что обнаружились им в обществе этих существ. Насколько переменчивым и непостоянным может быть человек! Верным и неверным, добрым и злым, счастливым и несчастным, живым во всей полноте смысла этого слова и…
